О реформировании органов военной юстиции

Нет смысла пускаться в доказательства того, какое тяжкое наследство нам оставила советская армия в виде «дедовщины» или, выражаясь юридически – неуставных отношений, а также воровства, пьянства, взяточниства, унижения человеческого достоинства и оскорблений. Перечень можно продолжать и продолжать…

Всему этому не может быть места в возрожденной Русской Армии. Совершенно очевидно, что советская система надзора над соблюдением законности в армии изжила и дискредитировала себя полностью. Высказывая своё мнение по этому важнейшему вопросу военной реформы, хочу оговориться сразу, что являюсь сторонником самых жестких мер по наведению порядка в армии, как среди нижних чинов, так и среди офицеров и генералов.

На мой взгляд, прежде всего, необходимо вывести навсегда и окончательно военную прокуратуру из подчинения военному ведомству. Она должна соприкасаться с последним только в качестве взаимодействия по всем служебным вопросам. Следующим шагом должен быть перевод военных юристов из категории офицеров в категорию гражданских чиновников военного ведомства. Именно так – не военных, а гражданских чиновников военного ведомства, чтобы еще раз подчеркнуть их независимость от военного начальства. Естественно, что все вопросы продвижения по службе, пенсионное обеспечение, квартирный вопрос и бытовые моменты, должны решаться, также, внутри самой военной юстиции.

Вопрос структуры видится следующим образом. Представитель военной прокуратуры (вариант официального названия должности) должен быть в каждой воинской части не менее отдельного батальона. Он подчиняется и отчитывается дивизионной прокуратуре, дивизионная - корпусной, корпусная – армейской, армейская – окружной, окружная – Главной военной прокуратуре, которая входит в общую структуру гражданской прокуратуры как одно из управлений.

Подготовка военных юристов должна проходить на специальных военно-юридических кафедрах гражданских высших юридических заведений (институтов). Однако стажировка должна носить вполне реальный, а не формальный характер и проходить в войсках на различных периодах обучения. Из таких заведений со сроком обучения 5-6 лет должны выходить специалисты в совершенстве владеющие всем военным и многими вопросами гражданского законодательства, умеющие вести предварительное следствие, допросы и опросы, хорошо знающие психологию, язык жестов, умеющие поставить оперативно-агентурную работу. Исходя из этого, вряд ли можно говорить всерьез о какой-либо переподготовке гражданских юристов, если кто-то из них пожелает служить в органах военной юстиции, – скорее всего им придется многое начать с начала.

Функции представителей военной прокуратуры видятся следующими: 1) организация широкой прогпагандистко-лекционной работы в подразделениях по военному законодательству, 2) профилактика по предупреждению преступлений и правонарушений, 3) оказание помощи командованию части при заключении каких-либо хозяйственных и прочих договоров, когда часть выступит в качестве юридического лица, 4) консультирование всех категорий военнослужащих по всем правовым вопросам, 5) приобретение агентурных источников информации в каждом подразделении для знания истинного положения дел и своевременному предупреждению преступлений и правонарушений, 6) ведение служебных расследований (что ранее поручалось офицерам), 7) проведение начальных стадий расследований по фактам совершенных преступлений и правонарушений с дальнейшей передачей в вышестоящую прокуратуру.

Необходимо остановиться особо на вопросе агентурной работы. Имеется ввиду безусловно приобретение агентурных источников среди нижних чинов. Офицерская среда не давала прежде и не может давать в настоящее время никаких осведомителей. Это совершенно не соответствует кодексу чести офицера. Вместе с тем, такое «недоносительство» не должно иметь ничего общего с укрывательством готовящихся преступлений и круговой порукой в среде офицеров. Тот же, кто ставит вопрос о недопустимости агентурной работы в войсках вообще, просто имеет весьма отдаленное представление о работе спецслужб. Без агентуры такая работа немыслима.

Представитель военной прокуратуры должен обладать реальным правом ареста всех категорий военнослужащих до обер-офицеров включительно, с последующим оповещением об этом командира части и вышестоящей прокуратуры. По части штаб-офицеров и самого командира части, он имеет право и обязан выносить им предупреждения, в случае противоправной деятельности последних не влекущую уголовного преследования. В случае же повторения противоправной деятельности, он обязан уже напрямую сообщать в вышестоящую прокуратуру. Эти же действия он должен предпринять в случае совершения преступлений влекущих за собой уголовную ответственность. В военное время представитель военной прокуратуры должен обладать правом, по крайней мере, в случаях действия части в отрыве от основных сил, проводить следствие на месте и выступать в качестве судьи полевого трибунала с правом вынесения смертных приговоров всем категориям нижних чинов. Каждый месяц вышестоящая прокуратура должна получать подробный отчет о состоянии дисциплины, порядка и законности в каждой части. Часы приема военнослужащих представителем военной прокуратуры должны совпадать с часами, отведенными для личных нужд нижних чинов и офицеров. Мы подошли к рассмотрению еще одного важного вопроса, который должен быть решен одновременно с реформированием самой военной юстиции. Это вопрос военной полиции. На мой взгляд, все полковые комендантские взвода должны быть переименованы во взвода военной полиции и являться ближайшими помощниками представителей военной прокуратуры. Входя организационно в состав армии и, выполняя свои прежние функции, личный состав взвода военной полиции формируется из особо дисциплинированных, рослых и физически развитых солдат. Во взводе должна проводится усиленная правовая подготовка. Личный состав взвода оказывает помощь представителю военной прокуратуры при задержании и аресте военнослужащих, их конвоировании и сопровождении, выполняет функции внутреннего военного патруля каждой части. Исполнение смертных приговоров в военное время, также, лежит на взводе военной полиции. Безусловно, многое из предложенного является совершенно новой и радикальной постановкой вопроса, что очень не понравится нынешним командирам частей, а уж генералам тем более. Они привыкли считать свои части личной вотчиной, где могут делать, что хотят и где они являются «и Богом и Царем и Законом». Но не на них нам равняться! Действительно, для представителя военной прокуратуры не должно быть никакой разницы между офицером и нижним чином. Ни один случай «простого» оскорбления начальником подчиненного или наоборот не должен проходить безнаказанным. Только самыми жесткими и решительными мерами мы сможем остановить правовой беспредел в армии и флоте. Если нужны, будут несколько показательных расстрелов перед строем полка - то и перед этим не стоит останавливаться. «Дедовщина» советского наследия должна быть выжжена каленым железом и забыта как позорное явление. Вместе с тем, никакие реформы и законы не заработают, если мы будем продолжать бороться с нарушениями закона и устава административными мерами. До какой поры будет бытовать идиотское мнение, что у «хорошего» командира «ничего не случается» в подразделении или во всей части? Армия – это такое же большое собрание массы людей в одном месте, как на заводе или фабрике. У каждого свой характер, прошлое воспитание, вкусы и привычки и т.д. и т.п. Речь идет не о совершенном искоренение проступков, а о сведении их к минимуму. Если солдат решил повеситься или застрелиться, вследствие того, что его девушка вышла замуж за другого, то он все равно это сделает! И не помогут никакие душеспасительные беседы. Непонятно только – почему из-за этого надо потом снять с должности командира роты и уволить из армии фельдфебеля? Хватит превращать офицера и прочих должностных лиц в пастухов, сторожей, выдающихся педагогов-воспитателей и прочие специальности, порой абсолютно не свойственные армии. Также, командир роты не может отвечать за то, что происходит у него в подразделении находясь в этот момент в отпуске. Неужели и это надо доказывать!? Каждый военнослужащий обязан нести ЛИЧНУЮ ответственность за совершаемое им преступление или другое нарушение. Командир должен перестать боятся своего личного состава больше, чем противника и знать, что будет нести ответственность ТОЛЬКО в одном случае –, если он потворствовал преступлению действием или бездействием. Т.е. офицер должен четко себе представлять, что его накажут не за то, что солдат украл ящик с тушенкой и, продал его, а за то, что он попытается скрыть факт совершения преступления своим подчиненным и не примет меры к его задержанию или если он сам способствовал этому. Наряду с этими мерами, необходимо вернуть ст.6 Устава внутренней службы, 1910г., которая предусматривала правовые отношения начальника и подчиненного в случае получения преступных и незаконных приказаний, что очень часто недалеко друг от друга. Однако считаю необходимым развить положение статьи. В частности, предлагаю вручать каждому военнослужащему с момента поступления на военную службу, особый список преступных приказов с приложением Государственной печати и телефонами военной прокуратуры, которые он не только обязан не исполнять, но, и обязан немедленно доложить по команде или в военную прокуратуру о получении таких приказов. Причем, последнее обязательно, поскольку будет приравнено к недонесению о совершенном или готовящемся преступлении. Тем лицам, которые поспешат сказать, что я призываю к развитию стукачества в армии и флоте, хочу еще раз напомнить о том, что речь идет о ПРЕСТУПНЫХ приказах, т.е. о нарушении Присяги и потери офицерской Чести. Так может поможем «всем миром» таким предателям и «возрадуемся от содеянного»? Более того, если подчиненный получил явно предательский приказ – сдаться в плен, сдать технику или вооружение противнику и т.д., то если это лицо офицерского состава в ранге заместителя командира части или начальника штаба, то он обязан не только принять меры к неисполнению такого приказа, но и немедленно подвергнуть аресту такого командира-предателя с последующим оповещением вышестоящего командира и военной прокуратуры. Если офицер, получивший такой приказ ниже указанных должностей, то он докладывает об этом соответственно, но также не исполняет ни при каких обстоятельствах. Таким образом, реформа военной юстиции должна идти и сверху и изнутри армии. Чем жестче мы будем её проводить, тем быстрее порядок и дисциплина станет характерной чертой нашей Русской Армии. Эта реформа накладывает большую ответственность на образование и порядочность военных юристов. Видимо, помимо полной независимости от военного ведомства, они также должны подвергаться жесткому контролю и жестоко караться за коррупцию и предвзятость. На мой взгляд, жесткая спайка по правовым вопросам представителя военной прокуратуры, военной полиции, полкового священника и заместителя командира по воспитательной работе дадут нам со временем правовую армию.

Подпоручик Родин И.В.